Крым. Часть четвертая. Чуфут-Кале. Июнь 2008

Успенский монастырь был основан в конце VIII — начале IX веков и просуществовал с перерывами около тысячи лет. Его возникновение связывают с так называемым иконоборческим движением в Византии. Начало ему положил византийский император Лев III Исавр (717—741), издавший эдикт против почитания икон. Константин V (741—775) созвал церковный собор, который осудил иконопочитание как идолопоклонство. При этом преследовались далеко не религиозные цели — императоры стремились сломить экономическое могущество церкви.

Крупные монастыри ликвидировались, их имущество и земля переходили в собственность государства, здания превращались в казармы; монахов силой заставляли вступать в брак или отправляли в армию.
Крутые меры властей вызвали бегство иконопочитателей в отдаленные области империи. Массы беглых монахов стекались и в Крым; по-видимому, именно они основали в долинах рек, в обрывистых скалах монастыри Качи-Кальон, Шулдан, Челтер, Инкерманский, Успенский.

Избежав разгрома, учиненного монголо-татарами в 1299 году, Успенский монастырь во времена Крымского ханства стал центром православной церкви в Крыму. Он был резиденцией митрополита. Здесь иногда присутствовали на богослужении пленники-христиане, а случалось, и русские послы к крымскому хану. Чтобы привлечь местное христианское население на свою сторону, закрепить политическое влияние на него, русские цари поддерживали монастырь материально. Об этом говорят грамоты царя Федора Иоанновича и Бориса Годунова.

В годы борьбы России с Турцией за Крым, чтобы ослабить экономику Крымского ханства, русское правительство добилось переселения христиан в Северное Приазовье. Духовенство Успенского монастыря сыграло главную роль в идеологической подготовке православного населения полуострова к переселению. Организация переселения была поручена А.В. Суворову.
Вместе с прихожанами ушли и монахи. Монастырь опустел и частично разрушился. В середине XIX века он был восстановлен и назван Успенским скитом.

Во время первой героической обороны Севастополя 1854—1855 годов в кельях, гостином доме и других постройках монастыря размещался офицерский госпиталь. Умерших от ран хоронили на монастырском кладбище или напротив скита внизу, где до сих пор сохранились надгробья.

Чуфут-Кале расположен на плато горного отрога, господствующего над тремя глубокими долинами. Сама природа подготовила неприступную строительную площадку, а человек возвел на ней город, усилив естественную защиту крепостными сооружениями. Есть предположение, что он был построен в X—XI веках после гибели соседнего Кыз-Кермена.

История города, особенно ранняя, изучена недостаточно. Она становится более ясной с конца XIII века, когда войска бея Яшлавского из орд темника Золотой Орды Ногая захватили крепость. Одна из крымских легенд гласит, что татары долго не могли взять Чуфут-Кале, пока в конце концов не пошли на хитрость: создали видимость наступления большого войска... День и ночь били барабаны, непрерывно подавались команды. Инсценировка всеобщей атаки продолжалась несколько суток. Бдительность защитников крепости притупилась. Выбрав момент, осаждающие пробили оборонительную стену в уязвимом месте и ворвались в крепость.
Захватив город, мужчин-воинов татары истребили, остальных обратили в рабство... Они разместили здесь свой гарнизон и назвали его по-своему — Кырк-Ор (сорок укреплений). Дотатарское название города не установлено.

На рубеже XIV и XV веков впереди восточной линии укреплений татары поселили караимов-ремесленников, которые для защиты своей слободы построили вторую оборонительную стену. Так возникла новая часть города. Довольно быстро Кырк-Ор стал крупным торгово-ремесленным центром юго-западного Крыма.

По достоинству оценив крепость, первый крымский хан Хаджи-Гирей в XV веке превратил старую часть города в свою укрепленную резиденцию. Она укрывала ханов во время междоусобиц, была надежным убежищем в период их борьбы с Золотой Ордой.
В конце XV века уже Менгли-Гирей заключил договор с московским князем Иваном III о совместном наступлении на Золотую Орду. После ее разгрома Крымское ханство заметно усилилось. Значение Кырк-Ора как крепости упало, и Менгли-Гирей переселился в новую, специально построенную столицу — Бахчисарай.

Старый город оставался своеобразной цитаделью Бахчисарая и местом заточения знатных пленников. В конце XV века здесь находился в заточении литовский посол Лез, в 1648 году — польский гетман Потоцкий. В 1572 году в тюрьме сидел любимец Ивана Грозного Василий Грязной. Три года томился в тюремном застенке русский посол Василий Айтемиров, посланный в Крым для заключения мирного договора. С этой же целью прибыл к хану в конце XVII века князь Ромодановский — видный политический деятель при Петре I. Хан тоже посадил его в тюрьму, где князь просидел три года. Но самые тяжелые испытания выпали на долю русского воеводы В.Б. Шереметьева. В 1660 году в битве под Чудновом он был захвачен в плен и тайно перевезен в Бахчисарай. Только через одиннадцать месяцев об этом узнали в Москве и начали переговоры о выкупе. Зная, что Шереметьев любимец царя, хан потребовал за него города Казань и Астрахань. Но русское правительство не могло пойти на это, да и Шереметьев отказался купить свободу такой дорогой ценой. Его заточили в темницу на Чуфут-Кале, и провел он там двадцать один год.

О тяжелой участи Шереметьева красноречиво говорит его письмо к русскому царю Алексею Михайловичу; «Хан мучил меня, никого так никто не мучает, которые есть государевы люди у мурз, у аг и у черных татар. Кандалы на мне больше полпуда; четыре года беспрестанно я заперт в палату, окна заделаны каменьем, оставлено только одно окно. На двор из избы пяди не бывал я шесть лет и нужу всякую исполняю в избе; и от духу, и от нужи, и от тесноты больше оцынжал, и зубы от цынги повыпадали, и от головных болезней вижу мало, а от кандалов обезножел, да и голоден».

Только в 1681 году воевода был выкуплен родственниками. Беспомощным, искалеченным, ослепшим стариком вернулся Шереметьев на родину. Мужество, непреклонная воля, любовь к родине помогли ему выдержать плен, перенести долгие годы тяжкой неволи. Но жить на свободе не пришлось. Через полгода он умер.

В крепости держали не всех пленников, а только тех, кто был знатен и мог себя выкупить. Бедняков продавали в заморское рабство в Кафе — главном центре работорговли на полуострове или в Бахчисарае. Многие влачили рабское существование в Крыму.

С середины XVII века татары покидают Кырк-Ор; там остались жить только караимы. Татары считали их евреями, поэтому город с этих пор стали называть Чуфут-Кале, что в переводе означает «Еврейская крепость». После ухода татар караимы жили здесь еще больше двух столетий.

Караимы жили в Крыму замкнутой религиозной общиной, по быту и одежде не отличались от татар, говорили на татарском языке,  но сохранили и свой. Занимались торговлей и ремеслом, отчасти земледелием и скотоводством. У более зажиточных лавки и мастерские  находились в Бахчисарае.

После включения Крыма в состав России караимы объявили себя ее приверженцами. Вскоре царское правительство признало, что караимы не евреи, и предложило им некоторые привилегии, в частности разрешило жить на всей территории империи.

С этого времени Чуфут-Кале стал пустеть. Жители покидали плато с его суровыми условиями жизни и переселялись в Бахчисарай, Симферополь, Евпаторию. В 1852 году с Чуфут-Кале ушли последние обитатели. В путеводителе конца прошлого века читаем: «Вряд ли еще где найдется город, который производил бы столь сильное, подавляющее впечатление полным отсутствием жизни».

Одолев довольно трудный подъем, экскурсанты входят в город через южные (малые) ворота. К ним ведет вымощенная камнем дорога, частично сохранившаяся на последних двух маршах. Ворота построены в XIV веке на месте более древних, как и вся эта часть оборонительной стены. Через два столетия стену перестроили и сделали в ней бойницы для стрельбы из ружей.

Подступы к воротам защищала оборонительная стена, вдоль которой идет последний марш дороги. Защитники крепости со стены осыпали нападающих градом стрел, забрасывали камнями и дротиками, поливали расплавленной смолой и кипятком. Сами же они могли отойти к пещерам против входа и продолжать борьбу. Пещеры расположены в четыре яруса и соединяются между собой.
У второго поворота дороги, справа в скале — вертикальная вырубка, внизу заметны следы порога. Пройдите налево вверх и окажетесь на одной из улиц города. Слева, за развалинами нескольких жилых домов, находится полуразрушенная стена, отделявшая от городских кварталов незастроенную часть плато. Этот пустырь сейчас называется Бурунчак. От него на восток, до средней оборонительной стены тянется «старый» город. Улица, на которую вы вышли, называется Средней.

Севернее ее проходит улица Бурунчакская. По ней двигались телеги и арбы в западную часть плато, на Бурунчак. По-видимому, там в дотатарское время был рынок. В дни военной опасности на этой обширной площади могли укрывать свой скот и имущество жители окрестных деревень.

Южнее Средней лежит улица Кенасская, названная так потому, что на ней находятся караимские молитвенные дома — кенасы. Улицы соединялись узкими переулками. Средняя улица и переулки не были проезжими, по ним могли пройти только люди и вьючные животные.

В XVI веке, уже после расширения города, в Чуфут-Кале было свыше четырехсот домов, население достигало четырех-пяти тысяч человек. Дома строились в большинстве двухэтажные, стояли почти вплотную друг к другу. Стены, как правило, клали из тесаного камня, на глине; двускатные или односкатные крыши покрывались черепицей местного производства.

Идя по Средней улице на восток, попадете на небольшую площадь. На нее выходят и две другие улицы — Бурунчакская и Кенасская. Сразу же за площадью, слева от Кенасской улицы, видны остатки мечети, построенной в 1346 году. Недалеко от развалин мечети — хорошо сохранившийся мавзолей Джаныке-ханым. Он восьмигранный, построен в XV веке. Много раз его ремонтировали и реставрировали, но делали это неумело, и свой первоначальный вид памятник утратил. Резная арабская надпись на каменном своде двери гласит о вечности загробной жизни. Внутри мавзолея установлено надгробие из местного известняка. На нем высечена надпись на арабском языке: «Это гробница знаменитой государыни Джаныке-ханым, дочери хана Тохтамыша, скончавшейся в 1437 году».

За мавзолеем к северу плато круто обрывается. Отсюда, с высоты, открывается изумительный вид на долину Ашлама-Дере. Необычайно красива и панорама Главной гряды Крымских гор с их самой высокой вершиной Роман-Кош (1545 м)...
В 1825 году Чуфут-Кале посетил Адам Мицкевич. Может быть, он стоял именно здесь, и эта великолепная картина вдохновила великого польского поэта на создание стихотворения «Дорога над пропастью в Чуфут-Кале», вошедшего в «Крымские сонеты».
Крепость действительно была неприступна со стороны обрыва. Лишь у самого его края вырублена в толще скалы пещера, откуда просматривалась вся долина.

Продолжая путь вдоль обрыва, подойдете к средней — самой ранней — оборонительной стене, построенной в Х—XI веках вместе с городом. Она пересекала плато поперек. С обоих концов ее усилива-ли башни. В 10—11 метрах от стены — большой крепостной ров длиной 65, шириной — 4, глубиной — до 2 метров. Но он не доходил до края скалы — оставался проход к вылазной калитке в северной части оборонительной стены (там до сих пор сохранилась небольшая лестница, которая ведет в малый оборонительный ров).

Ближе к воротам, по преданию, находился монетный двор. В стене видны вырубки для балок, поддерживавших крышу. Монета здешней чеканки с надписью «Кырк-Ор» была серебряной с большой примесью меди. Ее называли «гнилой деньгой» и брали неохотно.

Над вторым малым рвом со временем построили жилой дом, а сам ров использовали как хозяйственное полуподвальное помещение, из которого по ступеням можно было попасть в две большие пещеры-подвала.

Осмотрев хозяйственные пещеры, выходите наверх и продолжайте путь вдоль рва. От монетного двора поверните влево и идите к во-сточной стене. Длина ее — 128 метров. Сложена она из камней равной величины и по качеству кладки хуже средней. Стену построили караимы в конце XIV — начале XV веков для защиты новой части города. В XVI веке, вероятно, в правление Менгли-Гирея, стену и башни перестраивали. В это время дубовые ворота обили кованым железом, а в башнях и на парапете стены устроили бойницы для огне-стрельного оружия. Слева от ворот видна орудийная амбразура — необычайная редкость в крепостных стенах того времени. С внешней стороны над воротами укреплена мраморная плита с грубо высеченными на ней знаками, смысл которых не разгадан. Выехать из города или въехать в него можно было только через эти ворота.

Поднимитесь на башню над воротами и осмотрите местность. Перед крепостной стеной слева у дороги виден большой бассейн, вырубленный в скале. В нем собирали дождевую воду для хозяйственных нужд и питья скоту. Дальше на плато в последнее время существования города был рынок. Левее на холме стояла ветряная мельница. Впереди по дороге, в верховье Иосафатовой долины, среди деревьев и кустарников скрыто древнее караимское кладбище.

От восточных ворот отправляйтесь снова к старому городу, но теперь по Главной улице, которая заканчивается у средней оборонительной стены. Шире других, она была проезжей. Пешеходы пользовались тротуарами из каменных плит. На Главной улице сохранились  два жилых дома XVIII — начала XIX веков. В большом доме слева до конца своих дней жил известный караимский ученый, знаток древних рукописей, А.С. Фиркович. Он часто путешествовал по Египту, Палестине, Турции, Кавказу и Крыму в поисках сведений о своем народе. Фирковичем собрано много старинных караимских и еврейских рукописей, книг и надгробных надписей. Эта уникальная коллекция, представляющая большую ценность, ныне хранится в Санкт-Петербурге в Публичной библиотеке им. М.Е.Салтыкова-Щедрина.

Продолжая путь от дома Фирковича к воротам в средней оборонительной стене, обратите внимание на их расположение. Влево стена уходит под углом, справа она выступает вперед. Находясь на ней, защитники крепости могли поражать штурмующего врага с правого фланга и частично с тыла. К тому же прямой подход к воротам преграждал ров, который дорога в город обходила слева, делая изгиб. В 1299 году татары не смогли прорваться через ворота в город. Они нашли уязвимый участок и пробили стену южнее, там, где перед нею не было рва. Впоследствии пролом заложили, но более мелким камнем. Это место и сейчас хорошо заметно.
Полотно ворот не сохранилось, но, вероятно, они были двустворчатыми, дубовыми, такими же массивными, как и восточные. На ночь и в момент опасности ворота запирались на засов.

В скале под аркой ворот вырублен желоб, по которому в город был проложен водопровод из гончарных труб. Подойдя к крепости, водопровод огибал южную часть большого рва. На территории города желоб прослеживается на расстоянии до 15 метров от ворот. Остатки водопровода обнаружены раскопками и под стеной «монетного двора».
Гончарные трубы, сделанные из хорошо обожженной красной глины, соединялись известковым раствором, а желоб был накрыт двумя рядами небольших каменных плит. Сооружение водопровода предположительно относят ко времени основания города, строительства средней оборонительной стены.

Когда водопровод перестал действовать, жители вынуждены были брать воду из источников, находившихся вне города. Для хозяйственных нужд и скота собирали дождевую и снеговую воду в вырубленных в скале колодцах. Их было на Чуфут-Кале несколько.
У южного обрыва хорошо сохранились караимские кенасы. Напротив входа во дворик — кенаса XIV века. Она находилась в старой части города, возможно, потому, что в то время еще не построили восточную оборонительную стену, а святыню нужно было надежно укрыть. К тому же расположение молитвенного дома на территории татар давало им дополнительную власть над караимской общиной.

Кенасу окружает терраса с каменными колоннами. Здесь верующие отдыхали в ожидании богослужения. Совершив обряд омовения перед входом в молитвенный дом, они ставили обувь в специально сделанные ниши. Терраса была также местом собраний, где решались вопросы религиозного и попечительского характера,  а иногда вершился суд над нарушителями старинных нравственных и религиозных предписаний. Вторая кенаса появилась значительно позже, в XVIII веке.

Внутри устройство кенас одинаково. В первом маленьком зале, отделенном перегородкой, сидя на скамейках, молились старики, в большом зале — мужчины. Женщины размещались на балкончике, за деревянной решеткой

Пол большого зала был покрыт коврами, на потолке подвешены люстры. Сохранились кольца для их крепления. Крючки в стенах служили для закрепления концов веревок, на которых висели люстры. Для лучшего резонанса в стены зала вмонтированы голосники (кувшины).

На боковых полках лежали молитвенники. В шкафчиках, дверцы которых украшает художественная резьба, хранилась религиозная утварь, в одном из них — центральном — свитки Торы (священные тексты иудеев).

Недалеко от кенас, к сожалению, неизвестно, где именно, находилась караимская типография, созданная в 1731 году. Это была первая типография на Крымском полуострове. Деревянный древнееврейский шрифт для нее выписали из Венеции. Печатались книги большей частью религиозного содержания, на некоторых указано место печатания — «Кале». Последнее издание в Чуфут-Кале вышло в 1805 году, типография была переведена в Евпаторию.

Кенасами заканчивается знакомство с Чуфут-Кале. Выйдя через южные ворота, спуститесь в Иосафатову долину и поверните налево. В средние века здесь проходила дорога. Она заросла кустарником и деревьями и сохранилась лишь местами. Идя по ней, попадете к старому караимскому кладбищу.

Кладбище это довольно обширно. Некогда на нем росли вековые дубы, рубить которые считалось великим грехом. Поэтому татары называли кладбище Балта-Тиймез (буквально: «топор не коснется»). Здесь сохранились старинные надгробия из известняка. В поздний период богатым ставили памятники из мрамора. В это место традиционных захоронений привозили хоронить не только из других городов России, но иногда даже из-за границы.

Депортация

Самой чудовищной из современных страниц истории Крыма стало выселение с территории полуострова немцев, крымских татар, армян, болгар и греков во время Великой Отечественной войны. Весной и летом 1944 г. по постановлению Государственного Комитета Обороны (ГКО) за подписью И. Сталина из Крыма было насильно вывезено около 230 тысяч человек за «измену» Родине.

В 4 часа 18 мая 1944 г. войсками НКВД была начата операция по выселению крымских татар, на ее проведение понадобилось 60 часов времени и 71 эшелон, до отказа набитый обезумевшими от горя и несправедливости людьми.

В предательстве и пособничестве немецким оккупантам обвинили всех: и стариков, и грудных детей, а печать изменников хотели поставить и на родившихся после войны. По сведениям НКВД в мае 1944 года в Крыму проживало 14300 греков, кроме них проживал 3531 человек, имеющих греческое подданство. По указанию И. Сталина все они были включены в число спецпереселенцев, как лица, имевшие на руках просроченные национальные паспорта.

27 июня 1944 г. войска НКВД приступили ко второму спецпереселению. Армян, болгар и греков выселяли одновременно. К местам поселения их везли в одних и тех же эшелонах.

Началась невольная одиссея людей, вырванных с корнями из родных мест, лишенных домашних очагов, имущества и чести. Подготовка операций по выселению до последних моментов держалась в секрете. Группы солдат НКВД во главе с офицерами на рассвете рассыпались по улицам городов и селений Крыма. Недоумевающих людей подняли с постелей и, скороговоркой зачитав постановление ГКО от 2 июня 1944 года за подписью И.Сталина, приказывали собираться в дорогу. Время на сборы определял старший группы - он мог дать и час, мог и сразу после составления описи имущества выставить семью за дверь, опечатав ее.

Имущество, даже разрешенное к отправке, мог взять не каждый. Если транспортные средства, поданные для перевозки людей к эшелонам, находились далеко, то население физически могло взять на человека 10-15 кг вещей и продуктов. У кого были на руках грудные и малые дети, больные и немощные старики, - и того меньше. На руки спецпереселенцам были выданы квитанции о принятом у них имуществе. При этом им цинично заявлялось, что по прибытию на место поселения им выдадут новое имущество взамен оставленного в Крыму. Среди выселяемых греков, болгар и армян были люди, которые во второй раз в своей жизни теряли жилье и имущество. Многие из них были беженцами из Малой Азии, в разное время нашедшими себе приют в Крыму после резни, устроенной турками в русско-турецких войнах. По официальным данным из Крыма было выслано 15040 советско- подданных греков, которых направили в Башкирскую и Марийскую АССР, Кемеровскую, Молотовскую, Свердловскую, Кировскую области РСФСР, а также в Гурьевскую область Казахской ССР. Некоторая их часть и 3531 иностранноподданный грек были поселены в Ферганской области Узбекистана, все в сельской местности. Часть крымских татар, армян, болгар и греков оставалась на фронтах до самого конца войны. Однако, если после демобилизации они возвращались к своим семьям, их тут же причисляли к спецпереселенцам.

Семьи, прибывшие на спецпоселение, расселялись в заброшенных, неотремонтированных помещениях и подвалах. В одну комнату селили по 3-4 семьи. Власти на местах, обязанные принять высланное население, не были готовы к этому.

Спецпереселенцы оказались в тяжелейшем положении. Смена климата, отсутствие медицинской помощи привели к массовым заболеваниям. К примеру, попавшие в Узбекистан, страдали и умирали от малярии, к которой у местных жителей выработался иммунитет. Крымчанам, привыкшим к чистой питьевой воде, приходилось пить воду из оросительных арыков и каналов, другой воды в сельской местности не было.

Греки, как и другие спецпереселенцы, были обязаны трудиться там, куда их направляли местные власти по согласованию с органами НКВД. Они не имели права отлучаться за пределы района расселения без разрешения коменданта. Задержание за пределами района рассматривалось как побег и вело к уголовной ответственности. Греков, пытавшихся самовольно оставить места спецпоселения (причина не рассматривалась), сажали в тюрьмы и отправляли в лагеря.

После снятия ограничений в правовом положении с греков, армян, болгар и членов их семей, находящихся на спецпоселении, по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1956 г., спецпереселенцы обрели некоторую свободу. Но этот же указ лишал их возможности получения назад конфискованного имущества и права возвращения в Крым. Все эти годы греки были лишены возможности изучения греческого языка. Обучение проходило в школах на русском языке, что привело к утрате родного языка у молодежи. Начиная с 1956 года, греки постепенно возвращаются в Крым. Те, кому удалось полулегально прописаться, а это практически продолжалось до 1989 года, знают, с какими это сопровождалось трудностями и унижениями. Большинство прибывших оказывалось на родной земле оторванными друг от друга, и жили отдельными семьями по всему Крыму.

Постепенно возвращение греков из мест депортации, несмотря на официальный запрет властей, приняло широкий характер. В городе Старый Крым, селе Чернополье, пгт Зуя, поселках Пионерское и Лозовое, городе Симферополе и его пригородах к 1980 году насчитывается до нескольких сотен греческих семей.

В 1989 году по инициативе Крымского Фонда культуры создаются национально-культурные общества Крыма. Движение за возвращение депортированных народов в Крым, до этого стимулировавшееся движением крымскотатарского народа, приобрело целенаправленный характер. Инициаторами движения за возвращение депортированных из Крыма в июне 1944 г. выступили армянское и греческое национальные культурные общества.

После принятия Верховным Советом Крыма решения "О практических мерах по организованному возвращению в Крым депортированных армян, болгар, греков и немцев" Совету Министров Крыма было поручено разработать программу восстановления законных прав этих народов. При комитете по делам депортированных народов создается Управление по делам депортированных армян, болгар, греков и немцев. С 1993 г. обе эти организации входят в состав Государственного комитета по делам национальностей.

В 1995 г. региональные культурно-просветительные греческие общества образовали Федерацию греков Крыма с центром в г. Симферополе.

P.S. Несколько лет назад в велопоходе нитка маршрута (от Орлиного хотели пробраться к Большому каньону) вывела на древнегреческую дорогу в горах. Помню, тащили велы с нагруженными штанами по булыжникам вверх под палящим солнцем и гадали остатками мыслей — откуда такая каменистая тропа. Нужную тропу мы не нашли. После ночевки спустились вниз. По дороге вниз встретили мужика, который рассказал про происхождение этой дороги. Теперь понятно, что дорога ведет от Мангупа до Каламиты (Инкерман).

Узнавая Крым, понимаю, насколько это удивительное место. Хочется возвращаться туда снова и снова. Ходить этими древними дорогами, есть домашний сулугуни и пить молодой мускат.

Ссылки на сайты: